О том, что телеканал не хотел оскорбить ничьи чувства, заявил главный редактор телеканала Михаил Зыгарь.
Между тем депутаты-коммунисты намерены отправить запрос в Генеральную прокуратуру для оценки действий телеканала. В самом надзорном органе заявили, что готовы к проверке и ждут документов с Охотного Ряда.
Любые ли темы могут быть предметом для публичной дискуссии? Где проходит граница между замалчиванием и нарушением моральных норм?
Тележурналист Владимир Познер в беседе с Business FM выразил мнение, что подобный вопрос, поставленный «Дождем», был непрофессиональным.
Владимир Познер
«Я вообще большой поклонник 'Дождя', и поэтому я очень огорчен вот этим, я бы сказал, проявлением непрофессионализма. Есть вещи, которые нельзя делать не потому, что они запрещены законом и не потому, что это плохой вкус, их нельзя делать по моральным соображениям. Прежде всего, есть люди, которые живы, которые прошли блокаду. Им много лет, кому-то за 70, за 80, но они есть. Они помнят это как подвиг, они помнят это как колоссальный подвиг людей. И ставить вопрос, а может быть, надо было лучше ждать - это такой… Я даже не знаю, как это передать. Это абсолютно, на мой взгляд, недопустимый и бесчеловечный, пожалуй, вопрос. Этого делать нельзя».
Возмутительным и некорректным назвала опрос на сайте «Дождя» экс-директор Государственного музея изобразительных искусств имени Пушкина Ирина Антонова.
Ирина Антонова
«Мне кажется, так вопрос вообще нельзя ставить. Его бы надо было сдать, но его, прежде всего, не сдали бы сами ленинградцы, я считаю. Мы же знаем, как они себя вели, вообще, что было в городе. Это известно, есть масса документов. Вы знаете, вы меня простите, но мало ли, какие можно ставить вопросы матери, там, о судьбе своего ребенка - это все возмутительно некорректно. Нельзя же говорить - давайте сдадим нашу страну врагу, и тогда у нас уцелеет какое-то количество людей. Можно так ставить вопрос вообще, перед населением, перед гражданами? Так все надо было сдать тогда. Зачем? Чтобы сохранить людей. Война есть война, к сожалению. Это один из худших способов выяснения отношений, но нельзя же ставить так вопрос. Знаете, давайте вообще, вот немцы к нам вошли, первые вошли, давайте поднимем вверх руки - мы все спасемся, но страна погибнет, страна будет в других руках. Разве так можно так ставить вопрос, ну, посудите сами».
Российский писатель Захар Прилепин считает, что есть вещи, которые нельзя подвергать сомнению.
Захар Прилепин
«Вы знаете, есть такое мнение, что обсуждать можно все, что угодно. И, как правило, это мнение характерно для либеральной интеллигенции в России, которая определенные табу для себя сняла. И, в сущности, она рассуждает правильно, но тут есть некоторые, прямо скажем, двойные стандарты. Например, обсуждать, стоило ли не сдавать Ленинград - это, безусловно, хорошо и правильно, а обсуждать, скажем, некоторые особенности Холокоста и количество жертв - это обсуждать нельзя, потому что за это можно сразу превратиться в нерукопожатного человека, а то и угодить в тюрьму, как ряд европейских ученых. Поэтому либо мы снимаем двойные стандарты, либо мы какие-то вещи табулированные изначально сохраняем. Вот я за сохранение каких-то табу. Не так много осталось вещей, не тронутых нашей припадочной свободой, и в числе этого, собственно, Великая Отечественная война, ну и, там, вещи, связанные с православной церковью. Хотелось бы, чтобы к ним отношение было бы максимально корректным».
Опрос телеканала «Дождь» - бессмысленная ерунда, считает советский и российский актер театра и кино, народный артист России Георгий Штиль.
Георгий Штиль
«Это кощунство над теми людьми, которые это пережили, которых уже нет, к сожалению, которые отдали свою жизнь за нас. Я считаю, что это огромное кощунство делать такие заявления. Понимаете, тут очень все сложно, и тему поднимать… После драки кулаками не машут. Это очень хорошая пословица во многих делах. Москву тоже надо было тогда сдать, и вообще все сдать, и остаться рабами. И я скажу, что если бы захотел народ, он бы сам сдался. А народ не хотел - вот в чем дело. Он защищал свое отечество, свой дом, свою семью, своих родных. Поэтому мне кажется, что это просто бессмысленная ерунда, им делать нечего».